Государь - Страница 73

— Не подожгут, — уверенно заявил Йонах, на пару с Богуславом наблюдавший за работой имперских стрелков. — Стрел мало, кораблей — много. А главное — под кораблями много воды.

— Не думаю, что наши хотят их поджечь, — произнес Богуслав.

— А чего хотят?

— Отогнать от берега.

— Зачем?

— Увидишь, — загадочно ответил Богуслав. От отца он знал все подробности плана Автократора. Очень толкового плана, надо признать…

Громкий рычащий звук покрыл шум схватки. И тотчас над Геллеспонтом вспыхнул красный цветок.

И еще один. И еще…

— Дромоны, — сказал Богуслав. — Пока мы тут шумели, они скрытно подошли к вражьим кораблям. Да помилует Бог этих несчастных! Теперь им — не спастись…

Так и вышло. Спаслись немногие. Единицы. Флот мятежников, еще вечером накрепко заперший пролив, перестал существовать.

Еще один неприятный сюрприз для Варды Фоки. Вдвойне обидный, потому что ночные нападения ввел в практику его дядюшка император Никифор. Духарев читал его трактат «О военных хитростях». Толковая вещь.

Вообще, устройство византийской армии при Никифоре и Иоанне Цимисхии Духареву казалось весьма осмысленным. Опора на коренных ромеев — стратиотов, которые, как и русы-дружинники, начинали обучение с самого детства и не видели себя иначе как воинами. Ударная сила — катафракты. Тяжелая конница, качественно превосходящая княжьих гридней просто потому, что у Киева не было таких возможностей и таких финансов, как у Византийской империи. Сравнительно небольшая армия профессионалов, которых императоры и полководцы всячески баловали и одаряли, в итоге оказалась куда эффективнее многочисленного ополчения. Что, на взгляд Духарева, у византийцев прихрамывало, так это пехота, которую использовали, главным образом, для инженерных работ, а в бою — для прикрытия отступления кавалерии. В случае необходимости.

Но в последние годы ситуация решительно поменялась. Мятежи порядком истощили человеческий ресурс империи, и супротивникам пришлось прибегнуть к помощи наемников. Ивиры у Варды, русы у Василия. То есть практика найма чужестранцев-воинов не была новой, но одно дело — гвардия, а совсем другое — ядро армии. Порочный путь, неминуемо ведущий к ослаблению и гибели государства. Впрочем, такое государство, как Восточно-Римская империя, умирать будет долго. Не один век. Так что и детям и внукам Духарева хватит. А для Киева новая политика, определенно, выгодна.

— Немало их, — сказал Богуслав.

Они с отцом расположились на возвышении, близ императорского шатра. Дружина Богуслава осталась в резерве, на охране лагеря. Отдыхала после ночной вылазки.

Духарев глянул на холмы, где обосновалось воинство мятежников.

— Могло быть и больше, — отозвался он. — За эти дни мы их порядком проредили.

Армия императоров — на этот раз вместе с Василием был и его брат Константин — расположилась на равнине. Собственно, пока императорскую династию один Константин и представлял. Восседал на коне в роскошных доспехах, сверкающий, как золотая шишка на троне василевсов. Старший брат — всё еще в шатре. Так с утра и не показывался.

Тысячи Владимира составляли правое крыло императорского войска. В центре — отборные отряды, ударная сила. Слева — фемные тагмы и легкая конница.

Равнина — хорошее место для катафрактов. Однако если Василий вздумает атаковать мятежников сам, то окажется в очень неудобном положении. Конница, которая атакует сверху, имеет явное преимущество над той, что нападает снизу.

По этой и еще нескольким причинам позиция Варды, безусловно, более выигрышная. Василий это понимал, и не исключено, что ночная атака, стоившая Варде его флота, была еще и провокацией.

Может Варда на такое повестись? Да легко. Ему ведь надо свой пошатнувшийся авторитет поддержать. Иначе решит народ, что Бог — на стороне Василия, и переметнется.

Раннее утро. Отличная погода. Солнышко неторопливо ползет вверх… Войско ждет. Оба войска ждут. Этак можно и час простоять, и — все десять. Жариться в доспехах на солнышке — удовольствие маленькое. А придется, если предводители не дадут приказ наступать. Этак можно до вечера простоять. А завтра — по новой.

Зная Василия, Духарев готов был поклясться, что первым он не начнет. Пока вообще в шатре отсиживается.

Так, а кто это у императорского шатра? Знакомая фигурка. Вчерашний человечек в плаще. Симеон. Только вот рожу теперь не прячет. Капюшон откинут, морда самоуверенная… Гляди-ка, этариоты его пропускают. Видно, крикнули из шатра. Нет, ну как он держится, этот Симеон. Словно магистр, никак не меньше. В царский шатер не вошел — вступил. Прямо как к себе домой…

Со стороны вражеского войска донесся шум, и Духарев перевел взгляд.

Отлично! Зашевелились мятежники. Варда Фока решил не ждать, когда Василий нападет на его стратегически выгодную позицию. Мятежное воинство покинуло холмы и двинулось на равнину. Двинулось вполне слаженно, разве что левый фланг чуть-чуть приотстал.

Знамя Варды Фоки виднелось в центре. Справа Духарев разглядел значок Склира. Надо полагать, это и есть Склировы ветераны. Сам-то Склир — в тюрьме, а люди его, получается, на стороне его тюремщика. Духарев прищурился. А это кто? Не иначе как знаменитые ивиры…

Что ж, план императора Василия удался: выманить Варду с подготовленной позиции, спровоцировать на атаку. И не дать ему, действительно замечательному полководцу, использовать свой талант. Никаких уловок и хитростей, маневров, засад и умелого использования рельефа местности.