Государь - Страница 105

105

И в одну славную безлунную ночь даже не калитка — ворота крепости открылись и выпустили большой отряд воинов, сопровождавший изрядное количество рабочих, подобно муравьям набросившихся на земляной вал. До самого рассвета, под прикрытием внимательных дозорных, херсониты растаскивали принесенную русами землю: частью — на укрепление собственных стен, частью — прямо в город. Брали аккуратно, с разных мест. Так чтобы уменьшение осадного вала было не слишком заметно.

И похоже, последнее херсонитам удалось. Взошло солнце, и русы, как ни в чем не бывало, вновь принялись за свою работу…

…А ночью херсониты снова взялись за свою. И на следующий день…

Не будь стратиг Михаил столь низкого мнения об осадных знаниях и способностях русов, он наверняка подумал бы о причинах подобного простодушия. Но — не подумал.

Игра в «больше-меньше» продолжалась до тех пор, пока начальником ночной стражи при херсонитах-землекопах не был назначен Гёдбьёрн. Собственно, она продолжалась и после этого события. Но шансы осаждающих на успех несколько увеличились.

— Крепость он никогда не сдаст, — сказал Гёдбьёрн. — Он хоть и благородный ромей, но храбр. И в преданности господину своему тверд. Если бы не Михаил, старшина городская уже давно бы с вами замирилась. Это же торговцы. Они не о чести, а о барышах думают. А от вас, да и от осады этой им — чистое разорение. Но решают не они, а стратиг. И его воины. А мы ему верны, потому что платит он честно и щедро.

— Не думаю я, что он щедрее Владимира-конунга, — намекнул Сигурд. — Подумай об этом, родич.

— Уже подумал. — Гёдбьёрн погладил заплетенную в косицы рыжую бороду. В бороде этой гнездились вши, коих многие из северян полагали приносящими богатство, а потому выводить не спешили. — Видишь, я здесь, пред тобой. А узнай об этом стратиг — не избежать мне смерти. Но не думай, родич, будто я стою здесь лишь из-за щедрости твоего конунга.

— Ну так назови мне настоящую причину, — предложил Сигурд.

— А она в том, ярл, — мощная лапа Гёдбьёрна сжалась в волосатый кулак, — что я ненавижу ромеев!

Однако не один лишь Гёдбьёрн изыскал возможность пообщаться с осаждающими. Нашелся и другой…

* * *

— Настас… — задумчиво проговорил Богуслав. — Да, я его знаю. Да и ты тоже. Священник из булгар. Служил у нас в Киеве. Я у него Причастие принимал. Хороший человек. И достойный.

— И храбрый, — добавил Артём. — Худо ему было бы, если бы письмо попало в чужие руки. Но хотелось бы знать, как киевский священник оказался здесь, в Корсуни.

— Наш отец послал его. Хотел, чтобы тот призвал к нам священников и вероучителей из Булгарии. Чтоб не одни лишь ромеи нам Божий закон несли.

— Считаешь, можно ему доверять?

— Уверен.

— Тогда пошли будить Владимира! — решил Артём. — Медлить нельзя!

— Почему? — удивился Богуслав. — Лето в самом начале. Куда нам торопиться?

— А ты, братец, посчитай, — предложил Артём. — О нашем походе в Константинополе узнали месяца два назад. Куда мы идем — тоже догадаться можно и так, но теперь они точно знают, где мы.

— Не слишком ли быстро? — усомнился Богуслав. — Кораблю от Херсона до Золотого Рога плыть…

— Не до Золотого Рога, а до ближайшей имперской границы. Напрямик через море. А там — сигнальная связь. День — и новости уже в столице. Так что я не удивлюсь, брат, если сюда уже идут ромейские дромоны с огненными орудиями и воинами. А мы уже четвертую неделю землю копаем, как барсуки. По твоему, заметь, предложению.

— Водопровод? — с сомнением произнес Владимир.

В своем огромном шатре он был один, если не считать Габдуллы, который в походе находился при князе неотлучно. Даже тогда, когда князь был с женщиной.

— Допустим, мы найдем эти трубы, — сказал великий князь. — Допустим, мы сделаем, как предлагает этот священник, и разобьем их. Сколько времени понадобится, чтобы корсунцы по-настоящему захотели пить?

— Немало, — ответил Богуслав. — Насчет соленой рыбы он говорит правду. Это и есть главный припас корсунских смердов. Но в городе немало водохранилищ, и можно не сомневаться, что они полны до краев. Если мы разобьем водопровод, то некоторые трудности у херсонитов, конечно, возникнут. Например, от мытья в банях большинству из них придется отказаться, но для питья воды точно хватит. Даже если с неба не упадет ни капли до самой жатвы.

— Мы не можем ждать, — вмешался Артём. — Если город не будет взят раньше, чем сюда подойдут корабли ромеев, будет худо.

— А они подойдут? — спросил великий князь.

— Непременно, — подтвердил Богуслав. — И наверняка раньше, чем у корсунцев пересохнут глотки.

— Я не хочу воевать с императором, — сказал Владимир. — Одно дело — немного поучить, чтоб помнил об обещаниях. А другое — настоящая война. Не думаю, что Господу это понравится.

— Бог на твоей стороне, — заверил Артём. — Его Именем поклялся император, когда обещал тебе свою сестру. Но Бог помогает тем, кто сам себе помогает, а одно я могу сказать точно: если сюда придут огненосные дромоны, то запереть наши лодьи в бухте им будет легче, чем моему жеребцу — помочиться.

— Водопровод, — напомнил Богуслав.

— Ломайте, — решил Владимир.

— Ломать — не строить, — заметил Артём. — Так говорит наш отец. Разрушить мы всегда успеем. Сначала мы его найдем. А там видно будет…

— Хорошая у них жизнь, — проворчал княжий телохранитель Габдулла, когда братья ушли. — Интересная.

— Завидуешь им? — Владимир повернулся к мусульманину. — Тоже хочешь стать воеводой?

105