Государь - Страница 106

106

— Я — раб, — Габдулла покачал головой. — Кто спрашивает раба о его желаниях?

— Я, — сказал великий князь.

— Нет, воеводой я стать не хочу, — ответил бывший шемаханский сотник Габдулла Безотчий. — Хочу снова стать воином.

Владимир ответил не сразу. Этот человек, так поразительно похожий на его убитого брата Ярополка, был одним из немногих, кому князь не просто доверял — верил.

— Ты нужен мне здесь, Габдулла. А сейчас ложись и спи. Ночь уже на исходе.

— А ты, княже?

— А мне надо помолиться. Как ты думаешь, мы возьмем этот город?

— Иншалла… — пробормотал телохранитель. Он уже спал.

* * *

— Нет, — сказал Богуслав. — В эту нору даже тебе не пролезть, не говоря уже обо мне. Жаль!

Братья стояли над старинной кирпичной кладкой, которую только что очистили от земли. Это и был тот самый водопровод, о котором писал Настас.

— Дай-ка сюда! — Артём отобрал у отрока кайло, точным ударом вышиб из кладки крошащийся кирпич и заглянул внутрь. Из дыры тянуло влагой, прохладой, и слышно было, как струится внизу вода. Богуслав был неправ. Проем водопровода достигал полутора локтей в высоту и чуть меньше — в ширину. Сняв доспехи, Артём мог бы втиснуться в эту щель. Но проползти по ней даже десяток саженей — вряд ли. И тут его осенила мысль…

— Дыру заделать, — велел он десятнику. — Аккуратно. Присыпать землей. Чтоб все как раньше было. Пойдем, братец, есть у меня идея…

Через полчаса они стояли в ста шагах от крепости под прикрытием большого щита. Не то чтобы опасались меткого выстрела… Скорее, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Вон гляди, — сказал Артём, указывая на дальний склон рва, насыпанного не столько для защиты крепости, сколько для отвода от города ливневых потоков. — Это он, наш водопровод. Уходит прямо под стену.

— И что с того? — спросил Богуслав. — Шире он не стал, даже уже, а это уже не кирпич, а дыра в скале. Начнем расширять, весь Корсунь сбежится послушать.

— Это дело поправимое, — заявил старший брат. — У нас уже собрано аж четыре осадных орудия. И таран есть.

— Наши камнеметы этим стенам — как кабану комар. А с тараном и воротами Путята уже поигрался. Девять — насмерть и столько же покалечило. Урону — пшик.

— Это с какой стороны взглянуть, — усмехнулся князь улицкий. — Урону мало, зато шуму много…

Глава шестая. Падение Корсуня

— Довольно! — крикнул Артём достаточно громко, чтобы каменотесы услышали его голос сквозь лязг сокрушающего камень железа, грохот тарана и прочие оглушительные звуки битвы. — Разоблачайтесь, братья! Пора!

И первым распустил ремни панциря…

Сотню воинов отобрал улицкий князь для своего дела. Выбирал самых опытных… И самых маленьких. Вот почему не брату Богуславу, а его лучшему другу Антифу посчастливилось сопутствовать Артёму в рискованном деле.

Хотя не так уж они рисковали, если сравнить с теми воями, что лезли сейчас по лестницам на стену Корсуня…

И летели вниз под ударами камней или опрокидываясь вместе с лестницами, которые защитники города отталкивали длинными рогатками.

Пока тела проникающих внутрь густо умащали жиром, их вещи и оружие собирали в аккуратные тюки, особо старательно пакуя луки и стрелы.

— С Богом! — провозгласил Артём, перекрестился и нырнул в узкий лаз.

Кожаный ремень, привязанный к поясу улицкого князя, потянулся змейкой по бегучей, по-зимнему холодной воде, потянул за собой плотную укладку с броней и оружием, которая тоже исчезла в щели, пронзившей основание крепости. И едва она пропала, как в водопроводную нору скользнул Антиф…

Последний из Артёмовой сотни неловкими от холода пальцами застегнул боевой пояс, привычно встряхнулся, проверяя, ладно ли распределены бронь, оружие и амуниция, и положил руку на оголовье меча: готов.

Улицкий князь, уже успевший согреться после изматывающего пути по тесному, скользкому коридору водопровода, оглядел свое воинство. Первый этап — без потерь. Сбитые колени и локти, ссаженную кожу можно не считать. Хорошо, что строители водопровода потрудились на совесть: как следует подогнали стыки.

— Это корсунские бани, — сказал Артём. — Скоро сюда придет человек, который и проводит нас к воротам.

— А если он не придет? — спросил кто-то. — Или придет… не один?

— Его имя — Гёдбьёрн, — уточнил Артём. — Он — родич Сигурда-ярла. И он поклялся.

Договоренность с Гёдбьёрном была такая: он вместе с посланцем Владимира и своими доверенными людьми открывает великому князю ворота Херсона. Посланец — гарант того, что штурмующие не прирежут предателей. Гёдбьёрн рискует, но не слишком. Если всё раскроется, он попросту прирежет посланца и заявит, что выследил и убил шпиона.

— Верить нурману… — с сомнением пробормотал голос из темноты.

Артём усмехнулся. Какое доверие, если вместо одного-единственного посланца — целая дружина.

— Я бывал в Корсуне, — подал голос Антиф. — И я знаю дорогу к нужным воротам.

— Мы ждем Гёдбьёрна! — отрезал Артём. — Действуем как я сказал.

Да, можно обойтись и без Гёдбьёрна. И даже попробовать открыть ворота самостоятельно. Но тогда будет бой… С непредсказуемым результатом. А доверенному военачальнику стратига биться не придется. Ему достаточно приказать…

Повинуясь княжьему приказу, сотня русов растворилась во мраке безлюдных херсонских терм. Вернее, рассредоточилась и приготовилась. Настоящему стрелку тьма — не помеха. Он умеет бить на звук и даже на запах.

106