Государь - Страница 28

— Непременно скажу, дед. Что еще, бать?

— Еще? К ромеям с нами летом не хочешь сходить?

И вкратце пересказал будущие перспективы похода в Византию.

Артём выслушал внимательно, потом покачал головой:

— Не поеду, батя. Надо ведь и земли наши кому-то от копченых защищать. Сам знаешь: уйдет великий князь с дружиной — они и тут как тут. Пусть Славка идет. Он не откажется. Когда он, к слову, возвращается?

— До весны точно вернется.

— Вот и ладно, — кивнул Артём. Поднялся. — Спасибо, Господи, за трапезу сию! И вам, батюшка, матушка, спасибо! Пора мне к великому князю. Думаю, ему уже донесли, что я приехал.

— Погоди! — сказал Духарев. — Я — с тобой. А гридней своих можешь тут оставить. У меня нынче места вдоволь. Развай мне новых ближников еще не набрал.

И помрачнел, вспомнив о потерях.

* * *

Детинец, как всегда, был полон народу. Мастера гоняли отроков и детских, выводили и заводили коней, таскали в терем всякую снедь, резали живность для вечерней трапезы…

Воеводу и его сына приветствовали радостно и с почтением.

А со старым другом Устахом, тренировавшим на «детском» углу подворья троих беловолосых мальцов, одним из которых был старший сын Рогнеды и Владимира Изяслав, Сергей Иванович и вовсе обнялся.

Но дело не ждет.

— Сбегай к князю, — велел Духарев подвернувшемуся отроку. — Скажи: мы пришли.

Отрок умчался.

Однако первым появился не он, а Добрыня.

Обменялись приветствиями.

— Воевода, хотел бы с тобой кое о чем поговорить. Думаю, Владимир обойдется без тебя некоторое время. Пойдем!

Отказывать дядьке и правой руке великого князя Духарев не стал. Последовал за Добрыней в отведенные тому покои.

Артём остался ждать посыльного.

Однако шустрый отрок всё не возвращался, а вместо него появился средних лет воин с длинной, как у старца или волоха, бородой. Встал, подбоченился, клянул с вызовом:

— Ты — князь улицкий?

— Я. А кто ты? — Артём оглядел наглеца, пытаясь определить его статус. Роста среднего, плечист, на голове — немного странный для Киева высокий шлем с небольшим козырьком, бородища. На тулове — отличная, явно восточной работы двойная кольчуга, поблескивающая маслом. На ногах — мягкие сапоги. На поясе длинный, тоже восточный, кинжал и длинная арабская сабля в недешевых ножнах. А вот пояс… Пояс самый обычный. Широкий, с серебряными бляшками.

А должен быть — золотой. С таким-то вооружением.

— Я — Габдулла из Шемахи, прозванный Безотчим.

Значит, чужак. Однако по-словенски говорит хоть и с акцентом, но свободно.

— Что тебе нужно? — сухо поинтересовался Артём.

— Говорят, ты хорош на мечах, князь уличский?

Еще один любитель проверить, кто сильнее?

— До сих пор никто не жаловался, — сдержанно ответил Артём. — Надо думать — не успевал.

За спиной кто-то хохотнул. Понравилось. Ну да, пока разговаривали, вокруг собралось человек тридцать из киевских. Да еще десяток самого Артёма.

— Надеюсь, лучше, чем твой брат, — ухмыльнулся Габдулла. — Потому что его я побил легко.

Тут Артём понял, кто этот человек, и тоже показал зубы.

— Будь я на месте Богуслава, великому князю не пришлось бы утруждаться, — процедил он. — Зато воронам была бы радость.

Шемаханец должен был рассердиться, но вместо этого улыбнулся вполне добродушно… И Артём вздрогнул. Потому что это была улыбка князя Ярополка. И если убрать дурацкую бороду… Вылитый Ярополк Святославович! Вспомнилось, что и отец говорил что-то об удивительном сходстве…

— Мой клинок рад был бы попробовать твои слова на вкус, — сказал шемаханец, чуть выдвигая саблю из ножен.

— Он порадуется, — пообещал Артём. Растерянность, вызванная удивительным сходством, прошла. — Позже. А сейчас, холоп, прочь с дороги! Великий князь ждет меня!

— Именно это я и хотел сказать. Следуй за мной, князь, — и, развернувшись, двинулся в терем.

* * *

— Вот, — Артём положил на ларь увесистый мешок. — Твое, княже.

— Что это?

— Серебро. Доля от того, что я взял на уличах.

— То твои смерды, мог бы со мной и не делиться, — заметил Владимир.

Артём улыбнулся.

— Смерды мои, а я — твой, — сказал он. — Не обессудь, что побил ваших жрецов. От них-то всё зло и шло. Хотели, как встарь, родами повелевать и подать с них брать, будто князья. «Нам, говорят, князья не надобны! Сами себя защитим!»

— Говорят? — нахмурился Владимир.

— Говорили, — ответил Артём. — С говорунами я потолковал. Теперь молчат.

— Добро. А сейчас расскажи мне, что ныне творится на Диком Поле? И чего нам ожидать летом?

— Почему ты спрашиваешь меня, княже? — поинтересовался Артём. — Есть другие. Вот черниговский князь…

— Их я тоже спрошу! — перебил Владимир. — Говори!

— Летом да к осени копченые полезут, как всегда. Более всего цапон опасаюсь…

— А угры?

— Эти — нет! — уверенно ответил Артём.

— Почему так думаешь? Я б на месте их князя непременно напал. Ярополк — племянник ему. Был.

Артём покачал головой.

— Почему? Из-за договора с отцом моим?

— Великий князь Геза договором легко пренебречь может. Вот был у него с немцами договор, а он взял да и отхватил кусок Саксонии. А с нас ему и взять нечего. Разве что стрелу в грудь! — Артём добродушно улыбнулся.

— Откуда знаешь?

— Отец рассказал. Он знает.

— А я вот знаю, что и угры на твоих землях пошаливали, — заметил Владимир.

— Это не княжьи, — уверенно ответил Артём. — Так, разбойнички. Геза не сунется. Знает нашу силу.